О Большой двадцатке
Несколько мыслей по поводу Большой Двадцатки.
Прежде всего, что касается самого формата. Ни G7, ни G8, ни G20 никаким правовым статусом не обладают. Это не более чем клуб, и то, что происходит в нем, обязательной силы не имеет. Однако сам формат клуба довольно интересен.
В политической дисциплине «Международные отношения» есть так называемая Английская школа, которая уделяет проблеме клуба в мировой политике повышенное внимание и ставит ее во главу угла. Главный спор в Международных отношениях, напомню, ведётся между реалистами и либералами. Реалисты считают, что суверенитет Государства абсолютен, а либералы настаивают на постепенном демонтаже Государств и переходе к Мировому Правительству. Создание наднациональных правовых институтов, таких как Страсбургский суд по правам человека, Гаагский трибунал и т.д., – зримые плоды успехов либералов. А то, что принцип национального суверенитета все же по-прежнему признается международным правом – признаки устойчивости реалистов. Так вот Английская школа предлагает средний вариант между реалистами, для которых выше суверенитета страны вообще нет никаких инстанций, и либералами, которые стремятся заменить Государства единым мировым гражданским обществом, Единым Государством, World State и глобальным миром, One World. Вот здесь-то и понадобилась идея клуба.
Теоретики Английской школы говорят: в клубе членство добровольное и никаких юридических последствий не несет. Если люди в клубе о чем-то договариваются, то исполнение договорённостей – дело престижа и стиля, статуса. Но настоять на этом невозможно. Возможно лишь осудить или подвергнуть остракизму, максимум исключить из клуба.
G8 или G20 – это типичный клуб. Однако это совершенно разные клубы. G7 объединяет ведущие державы Запада и оккупированную США Японию. Это атлантистский клуб. Здесь действуют нормы и правила англосаксонской глобалистской капиталистической идеологии. Россию при Ельцине приняли в этот клуб только для того, чтобы эта идеология постепенно распространялась и в самой России. Это было не требованием, но джентльменским соглашением – члены клуба договорились считать Россию «своей», то есть западной страной, частью западной цивилизации. Да, отстающей, но своей.
После Крыма Россию из атлантистского клуба исключили. Классический реалист в Международных отношениях, Путин утвердил не только свой суверенитет, но и переступил правила западного клуба. Он явно настаивал на самобытности России, как особой православной евразийской цивилизации. Поэтому вначале были уговоры, потом остракизм, и, наконец, исключение. Тем самым Россию клуб Запада символически лишил статуса западной либерально-капиталистической державы. И прекрасно. Мы не такие и никогда такими не будем.
А вот G20 – совершенно иной клуб. Здесь кроме Запада представлен и весь остальной мир, где проживает, напомню, большинство человечества. Если G7 – это однополярный клуб, то G20 – многополярный. И вот здесь правила уже более широкие – не только англосаксонские и западные, но мировые. И из этого клуба Россию никто исключить не может. И лишить статуса пребывания в нем – тоже. В Большую Двадцатку входят два клуба, the West and the Rest. Клуб Запада и клуб великих держав Остального Мира. Как в любом клубе, решения, принятые в ходе заседаний, ни для кого не являются обязательными, но тем не менее, обмен мнениями и сверка позиций в ходе таких встреч часто бывает чрезвычайно важной.
Но только не в случае G20. И вот почему. Если западный клуб G7 сложился давно, и в основе его лежат еще масонские проекты эпохи Просвещения по созданию западно-центричной архитектуры мира, открытого общества и тотальной вестернизации и модернизации человечества, то остальные 13 держав своего полноценного клуба пока не создали. В форме БРИКС и ШОС сделаны лишь первые шаги. Если бы второй полноценный и сопоставимый с западным клуб был бы создан и имел бы свои нормы и свои принципы, то G20 была бы площадкой обмена мнениями между двумя клубами – однополярным западным и многополярным, скажем так не западным, но в чем-то и антизападным. Но этого, увы, нет. Поэтому и в G20 пока преобладает дискурс именно стран Запада, то есть всё той же Большой Семерки. И если Западу что-то не нравится, то не западные страны Большой Двадцатки не только не могут на своем настоять – пусть в рамках клуба, – но и толком выразить как консолидированную позицию Остальных, the Rest.
Пока Россия, Китай, Индия и другие великие державы не создадут свой полностью альтернативный Западу клуб, слишком рано согласовывать позиции на общей площадке. Колоссальный империалистический и колониальный опыт Запада не даст нам возможность эффективно настаивать на консолидированной позиции по принципу «разделяй и властвуй» – divide et impera.
Александр Дугин
