Если бы мы точно знали, что такое философия и что такое политика, мы бы, наверное, жили в другом, идеальном мире. Лучшие современные философы не писали бы многочисленные книги с вопросительными названиями, вроде «Что такое думать?» ( Мартин Хайдеггер) или «Что такое философия?» (Жиль Делез). Мартин Хайдеггер писал: «То, что мы годами упорно занимаемся сочинениями великих мыслителей, еще не гарантирует того, что мы мыслим или хотя бы готовы учиться мыслить.»

Внутренний свет Софии

Философия — это путешествие во внутреннее. Греческое слово «философия» состоит из двух корней: «фило» (filo) и «софия (sofia). «Фило» — означает «любовь», «тяготение», «влечение», «стремление к»; «cофия» — «мудрость», следовательно, «философия» (filosofia) — это «любовь к мудрости». Именно к «мудрости», а не к «знанию», «умению» или «власти».»София» («мудрость») — греческое слово. Оно означает трудную для постижения реальность — ускользающую от нас, цельную и не поддающуюся разделению на части.

Под «мудростью» древние понимали богиню (греки, в частности, богиню Палладу, Pallaz,), сверхчеловеческое существо, архетип, пребывающий внутри всех вещей и существ как небесный прообраз их земного бытия, их идея.» София» — это скрытая, ускользающая от наших органов чувств, и даже от нашего рассудка, тончайшая духовная субстанция, «невидимый свет, разлитый в вещах мира». Поиск ее, притяжение к ней и составляет содержание процесса философствования.

Понятие «мудрость» в нашем обществе сильно дискредитировано: всерьез выставлять себя «мудрецом» может лишь комический герой — именно шутовские по сути персонажи ассоциируются у нас сегодня с представлением о «мудреце». Прямой славянский перевод термина «философия» — «любомудрие» — звучит архаично и несколько нелепо. Понятие «мудрость» — явно не из современного арсенала общеупотребительных слов. Поэтому, задумавшись всерьез, что же такое «софия», которую ищут и «любят» философы, нам придется нелегко: окружающая нас культура заведомо противится этому намерению, стремясь рассеять нашу серьезность, обратив все в шутку или каламбур.

Понятие «внутреннего»

Философия — это влечение к тонкой инстанции, «расположенной» на внутренней стороне вещей и являющейся, своего рода, их общим знаменателем.

Возникает потребность в определении того, что такое «внутреннее».  Ясно, что «внутреннее» не является указанием на физическое местонахождение. Это, скорее, та инстанция, где расположены невидимые, скрытые корни вещей, явлений, событий, существ. Мы обращаемся к «внутреннему» всякий раз, когда испытываем потрясения, глубокую неудовлетворенность, отчаяние, жестокое разочарование в привычном ходе вещей. «Внутреннее» обнаруживает себя тогда, когда во «внешнем» возникает брешь, когда неудовлетворенность в обыденном и банальном становится для нас непереносимой, когда наше сознание мучительно ищет ответов на вопросы, которых на поверхности нет и не может быть. Человек теоретически может прожить и без «внутреннего». Без «внутреннего» он может сложиться, обучиться, поработать и умереть. Но такая жизнь будет лишена в своей сердцевине самого главного — ускользающего, неуловимого элемента, без которого, в сущности, и жизнь не жизнь. Философия профессионально занимается этим тонким измерением, которое, с одной стороны, вроде бы, совершенно необязательно для большинства, а с другой — фундаментально необходимо и составляет скрытую ось бытия.

Мы давно живем в «современном мире», где представление о «Софии», «внутреннем» и т.д. прочно отошли на периферию научного и общественного внимания. Поэтому понятие «философия» сегодня используется скорее по привычке, как дань инерции. И означает оно нечто весьма приблизительное. Едва ли мы в состоянии понять тот смысл, который в этот термин вкладывали древние.

Мудрость и бытие

По мнению древних, мудрость сопряжена не только с сознанием и познанием, но напрямую с бытием, с его тайной, со скрытой стороной реальности. В связи с этим можно сказать, что мудрость, как ее понимали древние и более поздние продолжатели античной традиции мышления, представляет собой онтологическую реальность.

В представлении древних греков, впервые употребивших термин «философия» («любовь к мудрости»), природа «софии», к которой «философ» («ищущий мудрости») испытывает «влечение», совпадает с природой бытия. «София» не просто знание, совокупность представлений, «мировоззрение», но «световой срез бытия», его глубинная коренная часть. «Философия» в ее изначальном смысле и есть онтология, «наука о бытии».

Определение политики

Политика есть область применения высших способностей человеческого существа к конкретной реальности

Одним из первых мыслителей, глубинно осмысливших политику, был Аристотель. Он назвал ее «высшим из искусств». Аристотель видел в политике «высшую форму коллективного бытия людей». Он считал человека политическим животным (по-гречески «zoon politikon»). «Человек по природе своей есть существо политическое, а тот, кто в силу своей природы, а не вследствие случайных обстоятельств живет вне государства, — либо недоразвитое в нравственном смысле существо, либо сверхчеловек», — писал он.

О Государстве, «полисе», от которого происходит слово «политика», в этом же сочинении Аристотель писал: «Первичным по природе является государство по сравнению с семьей и каждым из нас; ведь необходимо, чтобы целое предшествовало части». И далее: «Государство существует по природе и по природе предшествует каждому человеку; поскольку последний, оказавшись в изолированном состоянии, не является существом самодовлеющим, то его отношение к государству такое же, как отношение любой части к своему целому. А тот, кто не способен вступить в общение или, считая себя существом самодовлеющим, не чувствует потребности ни в чем, уже не составляет элемента государства, становясь либо животным, либо божеством.»

Политика является сознательным обобщением человеческого существования, сферой, где постижение общего, объективного и масштабного сопряжено с действием, призванным утвердить выводы, сделанные из такого постижения. Иными словами, в политике воплощается взгляд человека (как части общественного, коллективного организма) 1) на прошлое, 2) масштабное осмысление этого прошлого и 3) последующее воплощение сделанных выводов в жизнь, т.е. волевая проекция их на окружающий мир в настоящем, предопределяющая ход будущего

Чтобы уяснить, что такое политика, представим, что человек, живущий по заведенной логике (семья, работа, отдых), вдруг начинает задумываться о том, откуда происходит он сам, его народ, государство, окружающий мир? Постепенно у него складывается понимание, что он участвует в потоке событий, действий и состояний не случайно, что его бытие в огромной мере предопределено его родом, народом, культурой, историей, языком, и у каждого его действия и переживания, мнения и оценки есть глубокая подоплека, уходящая в смысловые структуры, сложившиеся в глубокой древности. Тогда он начинает относиться к своему прошлому, к тому, что предшествовало ему и его породило, с повышенным вниманием, особым духовным и умственным напряжением.

Мифы о прошлом

Человек, безусловно, не может знать всех деталей прошлого, поэтому картина прошлого складывается из ряда отдельных ключевых моментов, из развернутой ткани того, что можно назвать «мифами».

«Мифы» о прошлом могут различаться, и человек волен выбирать из этого арсенала то, что ему более всего соответствует. В исключительных случаях человек сам может стать творцом или со-творцом «исторического мифа». Но в любом случае и пассивное усвоение исторического мифа, и его активное созидание в равной степени требуют большой внутренней работы по формированию отношения к собственным корням, ответа (или духовной солидарности с предлагающимися ответами) на вопрос о происхождении, причинах и целях коллективного бытия.

Исходя из избранного «мифа о происхождении», человек формирует волевой импульс, преобразующийся в активность, направленную либо на сохранение образа жизни предков, традиционной системы ценностей, либо (в определенных случаях) на изменение, совершенствование, а подчас и ниспровержение этого уклада. В любом случае в определенный момент осмысление превращается в действие. Действуя на основании обобщенного осмысления прошлого (в его качественном измерении, внятно говорящем душе человека о самом главном), человек окончательно и полноценно вступает в сферу Политического.

Мы употребляем термин «Политическое» в среднем роде и с заглавной буквы, чтобы подчеркнуть онтологическое и философское его звучание. Такой подход призван напоминать, что речь идет о рассмотрении самостоятельного, цельного явления. Аналогию можно заметить в использовании понятий «человек» и «человеческое».

Политическое есть обобщение опыта масштабного прошлого, усвоение (или формирование) качественного мифа об этом прошлом, отыскание человеком собственного места в масштабных реальностях истории и наконец формулировка определенного плана действий, выработка целей и задач в отношении окружающей действительности, которые человек намерен отныне воплощать в жизнь.

Индивидуальное и общественное

Политическое начинается там, где интеллектуальное обобщение приобретает оперативный и действенный характер, способный влиять на реальность как она есть или какой она предполагается в будущем. Политическое есть сфера общественного и обобщающего. Не существует политики применительно к отдельно взятому человеку: индивидуум сам по себе не участвует напрямую в политике, в каком-то смысле, являясь ее антитезой.

Вспомним Аристотеля: «Кто не способен вступить в общение или, считая себя существом самодовлеющим, не чувствует потребности ни в чем, уже не составляет элемента государства, становясь либо животным, либо божеством». Это место у Аристотеля показывает, что чистый индивидуализм в отношении Политического вообще не является «человеческим» проявлением — так ведут себя либо «звери», либо «боги». Индивидуальное существование, индивидуальные ощущения, размышления о самом себе в рамках собственной индивидуальности не могут быть политическими. Это — некая «аполитея».

Политика начинается там, где есть обобщения, где наличествует мысль о себе и о других, где фигурируют реальности, более масштабные, нежели отдельный индивидуум — мир, истоки, происхождение, природа, действительность, другие люди. Политика представляет собой область отвлеченности от индивидуального, преодоление его и сознательное волевое столкновение индивидуума с внеиндивидуальным (в частности, с коллективным).

Коллективное представляет для отдельного человека самую важную форму обобщения, самое емкое, прямое, непосредственное и естественное столкновение с «не собой», с «другим», с тем, что лежит за границей индивидуальности.

Люди, боги, звери и циклы

Любое представление о масштабных явлениях, превышающих нашу индивидуальность, выводы, сделанные из этого представления, и основанные на них действия, вовлекают нас в систему соотношений с окружающим миром, которая оперативно рикошетом влияет на нас. Политика имеет короткий обратный цикл, поскольку столкновение индивидуального с коллективным немедленно дает обратный эффект.

Человек есть «политическое животное» (Аристотель), потому что общественное является для него естественной средой обитания, и взаимодействие с этой средой проходит в ритме, сопоставимом с ритмом человеческой жизни. В политике преодоление индивидуального для человека естественно и просто, причем результаты этого действия зримы и очевидны.

Те существа, которые пребывают вне политики (по Аристотелю это «животные» и «сверхлюди»), оперируют с циклами иного масштаба. Если говорить о тех, кого Аристотель с некоторым презрением относит к «животным», то имеются в виду люди, не способные выйти за рамки индивидуального, не способные возвыситься над ними. Следовательно, их жизненный цикл протекает в пределах микромира, система взаимоотношений с внешней средой представляет собой обрывочные и хаотичные, лишенные стратегии и последовательности моменты, не выстраивающиеся в единую систему. Это и есть «аполитичность» или «абсолютный индивидуализм». Цикл жизни в данном случае настолько мал, что находится ниже уровня Политического.

Другая крайность — «сверхчеловек». Речь идет в данном случае о героях, аскетах, гениях, великих людях. Здесь так же, как и в политике, происходит преодоление индивидуального, но цикл на сей раз гораздо больше. Аскет, герой, отшельник, удалившиеся от политики, возвышаются над ней, восходя к высотам духа, к созерцанию чистых идей, к взаимодействию с реальностями и существами, превышающими человеческую норму. В этом случае они находятся над политикой, и цикл взаимодействия с окружающим миром намного более долгий. Прославление подвигов героя, признание гения или доказательство святости отшельника сплошь и рядом происходят спустя много лет после их смерти, при жизни же нередко они становятся объектами травли и непонимания, что является следствием масштабности цикла, в который они вовлечены.

«Сверхчеловек» мыслит о том, что фундаментально больше него самого и взаимодействует с этим большим в вертикальном измерении, получая обратный ответ (часто проблематичный и растянутый во времени) из божественных бездн внутреннего мира. Это, пожалуй, единственная область, где индивидуум преодолевает свою ограниченность, оставаясь при этом вне политики. Это разновидность созидательной, духовной аполитеи, об этом случае Аристотель говорит как о «божественном пути», считавшимся в сакральной цивилизации вполне приемлемым для определенной части духовной элиты общества.

Во всех остальных случаях человек, выходящий за рамки индивидуальности, получает ответную реакцию общественной среды очень быстро. Стоит нам выработать какое-то емкое представление о нас самих в более широком, историческом, духовном, культурном, национальном контексте, как мы сразу же ощущаем на себе ответный импульс общества. Тут же складывается динамичная, подвижная, напряженная система отношений индивидуума и коллектива, и мы целиком и полностью попадаем в стихию Политического.

Тотальность политики и фиктивность индивидуума

Политика для человека есть все, она тотальна. (Согласно французскому философу Жилю Делезу, «все в конечном счете — политика»). Вне политики остается лишь замкнутое индивидуальное существование. Такое существование является абстракцией, умозрительной теоретической концепцией. Индивидуум, живущий в конкретной реальности семьи, общества, коллектива является в огромной (решающей) мере предопределенным именно политической реальностью. Политическое формирует все психологические, мировоззренческие, духовные, культурные, социальные, хозяйственные и властные установки, на которых основан любой человеческий коллектив, вплоть до семьи.

Конечно, Политическое на уровне конкретного индивидуума и отдельной семьи неочевидно, скрыто, завуалировано. Тем не менее оно присутствует везде и во всем. Так, согласно теории Делеза и Гваттари, у человека можно проследить наличие первичных элементов Политического даже на уровне глубинных эротических импульсов. Эту сферу психолог Феликс Гваттари назвал «микро-политикой желания».

На человеческое поведение в общественной сфере огромное влияние оказывают не только события настоящего, но и наследие прошлого — культурное, языковое, психическое, генетическое и т.д. А это, в свою очередь, в значительной степени — продукты влияния Политического на предшествующих циклах истории. Непрерывность (и тотальность) политического процесса обеспечивает непрерывность человеческого рода и формирует его отдельных представителей — вплоть до «микро-уровня» желаний и телесных ощущений.

Пол и политика

Тема «микро-политики желания» сопряжена с древнейшими эпохами человеческой истории, когда баланс полов не был еще устоявшимся, и патриархат конкурировал с матриархатом за первенство.

Политическая, культурная, психологическая, бытовая, религиозная, ритуальная практики, существовавшие при матриархате, представляли собой системы, резко отличные от последующих норм патриархальных цивилизаций. Со временем в ходе сложнейших, драматичных политических и военных коллизий, материнское право в этих цивилизациях сменилось отеческим. Процесс проходил болезненно. Следы конфликтов двух цивилизационных типов и процесса замены одного другим сохранились в мифах об амазонках, создававших закрытые женские общности и сражавшихся с представителями патриархальной цивилизации. Вопрос о том, сохранять ли матриархат, утверждать ли отеческое право или модифицировать одно в другое, решался, однако, не на уровне семьи, а на уровне всего общества, на уровне мобилизации и напряжения всех общественных сил и энергий. Ту семью, которую мы знаем сегодня, мужчины отвоевали у женщин в жестокой и продолжительной кровавой политической и военной борьбе.

Каким будет распределение полов в обществе — базовый вопрос цивилизации — зависит напрямую от политики. Это пример того, насколько глубоки корни Политического, коль скоро они предопределяют в человеческом обществе даже модели семьи, стратегии и роли полов.

Человек как субъект и объект политики

Политическое является базовой характеристикой человека. Аристотель неслучайно назвал человека «политическим животным» («zwon politikon»): все неполитическое, что есть в человеке, есть и у животных, а политика в ее законченном виде у животных отсутствует.

Человек принадлежит к сфере политики специфическим образом: он активно соучаствует в ее реальности и может в определенных ситуациях выступать не только как объект, но и как субъект. Политика влияет на человека (в этом объектность его роли), но и человек влияет на политику (в этом его субъектность). Соучаствуя в политическом процессе, определяя его цели и характер, человек выступает как преимущественный деятель политики.

Философия, политика и видовое достоинство человека

Тот же Аристотель назвал человека иначе — «мыслящим животным», подчеркивая, что мысль является сущностной характеристикой человека. Мысль в наиболее широком значении можно отождествить, как это делал Аристотель, с тем, что мы определили как «философию». Из двух фундаментальных посылок «отца философии» Аристотеля можно заключить, что философия и политика — очень близкие вещи. Поэтому когда мы говорим о «философии политики», мы отнюдь не сводим искусственно разнопорядковые реальности, а говорим, по большому счету, о сущностном измерении человеческого.
Через философию политики, через философию и политику, через напряжение ума и активную политическую вовлеченность в сверхиндивидуальную (внеиндивидуальную) общественную реальность человек обретает свое подлинное видовое достоинство. По крайней мере, так мыслили древние — Платон, Аристотель, и, вслед за ним поколения философов, продолжающие их линию в истории мировой мысли.

Из этого можно сделать следующий вывод: чем меньше в человеке политического измерения, чем тусклее его ум, чем слабее выражено у него влечение к мудрости и бытию, тем менее он человечен. Убывание ума (равно как и убывание политического измерения) лишает человеческое существо того, что составляет его основное видовое качество, или, по меньшей мере, умаляет ту важнейшую его составляющую, которая делает его собственно человеком.